28 марта 2018 г. в Мажилисе Парламента Республики Казахстан прошло пленарное заседание, на котором в первом чтении был одобрен проект Закона «Об адвокатской деятельности и юридической помощи». Что конкретно произошло? Означает ли одобрение в первом чтении, что проект принят и адвокатские замечания и поправки к нему отклонены?
В первом чтении проект закона рассматривается концептуально. Таким образом, были одобрены основные положения проекта. Но постатейное обсуждение его продолжится в рабочей группе, в которой мы участвуем. После чего проект будет передан для одобрения во втором чтении уже с учетом внесенных поправок. Так что работа над проектом далеко не закончена, она в самом разгаре.
Основной причиной реформы, которая была озвучена на пленарном заседании, является низкое качество работы адвокатов. Как вы это можете прокомментировать? Действительно ли качество упало?
Здесь мы, мягко говоря, озадачены, поскольку любое утверждение должно иметь под собой основу.
По отчетам Министерства юстиции, размещенным на его сайте, удовлетворенность потребителей качеством услуг, оказываемых адвокатами, составляла:
- в 2014 г. – 79,8% при плане 76%;
- в 2015 г. – 80,2% при плане 80%.
По более поздним периодам у нас цифр нет, как нет и другой официальной статистики, которая могла бы подтвердить катастрофическое и резкое падение качества нашей работы.
Получается, что ссылки на отсутствие качества были использованы для того, чтобы усилить государственное регулирование и вмешательство в дела адвокатуры.
На пленарном заседании обсуждался вопрос дисциплинарных комиссий. Почему он так важен? Какая разница, кто будет участвовать в этих комиссиях?
Проект закона, разработанный Министерством юстиции, предлагает включать в состав дисциплинарных комиссий судей в отставке и представителей уполномоченного органа (6 адвокатов, 3 представителей уполномоченного органа, 2 судей в отставке). Разработчик проекта считает, что дисциплинарные комиссии, состоящие исключительно из адвокатов, необоснованно не применяют к адвокатам дисциплинарных взысканий.
Адвокатское сообщество возражает против такой нормы. Согласно международным стандартам деятельности адвокатуры, мы сами должны решать, кто будет участвовать в дисциплинарном производстве. А решения комиссий, если с ними кто-то не согласен, могут быть оспорены в суде. Если в комиссии будут участвовать представители государственных органов, то адвокат в своей деятельности уже не сможет сохранять независимость и отстаивать интересы своего доверителя и подзащитного без оглядки на возможность быть подвергнутым репрессиям за свою принципиальную позицию.
В этом наше мнение разделяют авторитетные международные организации (в числе которых ООН и ОБСЕ), указавшие на недопустимость такого вмешательства в независимость и самоуправление адвокатуры.
Наши доводы были услышаны. В ходе рассмотрения проекта депутатами А.Т. Кесебаевой, И.С. Унжаковой, В.И. Олейником, А.А. Смагуловым внесены поправки, исключающие участие представителей госоргана в дисциплинарной комиссии. В настоящее время эти поправки находится на рассмотрении. В ходе первого чтения председатель Мажилиса Н.З. Нигматуллин также высказал уверенность, что присутствие представителей министерства в этой комиссии не нужно. Поэтому, несмотря на возражения Минюста, мы надеемся, что во втором чтении проекта этот вопрос будет решен окончательно.
На пленарном заседании обсуждался вопрос утверждения тарифной сетки на услуги адвокатов. Для чего она нужна? Как это повлияет на положение клиентов? Почему адвокаты против введения тарифов?
Действительно, законопроект предусматривает что Республиканская коллегия адвокатов должна будет утвердить рекомендательные тарифы, причем придерживаться этих тарифов для адвокатов будет необязательно. Возникает вопрос, зачем утверждать то, что никто не должен исполнять?
На пленарном заседании министр юстиции прокомментировал, что эта информация требуется для клиентов, поскольку они могут потребовать от адвоката среднюю цену. По его словам, причиной установления тарифов рекомендательного характера является предотвращение изменения рыночной цены.
Мы такой антирыночный подход считаем совершенно необоснованным. Сейчас в сфере адвокатской деятельности, как и во многих других, действует принцип свободы договора. Потенциальный клиент может обратиться к нескольким адвокатам и рано или поздно найдет вариант, наиболее подходящий ему по цене. Поскольку каждый адвокат никакими рекомендательными тарифами не связан, он может устанавливать цену без оглядки на гонорары коллег, ориентируясь только на свой опыт, занятость, а также на материальное положение доверителя.
Мы изучили мировой опыт. Везде, где такие рекомендательные тарифы установлены, они регламентируют нижние ценовые пределы. Депутаты задали вопрос: что же ждет клиентов, если рекомендательные тарифы все же будут утверждены? Мы, посовещавшись с коллегами, ответили, что у адвокатов появится возможность, ссылаясь на рекомендательный тариф, применять единые цены. Это ограничит конкуренцию. Торговаться с адвокатом будет бесполезно. Поэтому мы рекомендуем данную норму из проекта исключить. Не в своих интересах, а в интересах получателей юридической помощи. Обсуждение по этому вопросу продолжится до второго чтения.
Депутат И.И. Клименко в ходе обсуждения проекта выразил обеспокоенность тем, что отмена вступительных взносов в адвокатуру отрицательно скажется на качестве защиты клиентов. Но Министерство юстиции кажется непреклонным. Действительно ли численность адвокатов у нас по сравнению с населением является более низкой, чем в других странах?
Действительно, Министерство юстиции последовательно обсуждает этот вопрос при каждом удобном случае.
Надо заметить, что в данной дискуссии мы давно не участвуем. Вместо вступительного взноса проект закона вводит целевой взнос, который, в отличие от вступительного, может уплачиваться всеми неограниченное число раз. Поэтому деньги, которые должны пойти на финансирование организации адвокатской деятельности, адвокат в любом случае уплатит. Адвокатура – это самофинансируемая организация, и альтернативы здесь нет.
Вопрос в другом – снимает ли такое решение барьеры на пути доступа к профессии, о чем ратует Минюст? Нам видится, что не снимает. Ведь до уплаты вступительного взноса адвокат должен пройти стажировку, сдать аттестационный экзамен, получить лицензию. И вот в этой части международные эксперты давно предлагают убрать барьеры, передав вопросы лицензирования и аттестации в ведение самой адвокатуры.
Если говорить о численности адвокатов по сравнению с численностью населения, то да – она более низкая, чем, например, в европейских странах. На заседании была приведена цифра: 1 адвокат на 4 тысячи человек населения. Здесь надо отметить, что данная статистика совершенно не учитывает числа юридических консультантов, которые в настоящее занимают большую долю рынка при оказании услуг по гражданским делам и юридическому консалтингу. Получается, что статистика не отражает реальной картины. Не зарегистрировано ни одного случая, когда гражданину требовался адвокат и он не был бы ему предоставлен по причине дефицита адвокатов.
Нам представляется, что вопросы количества адвокатов и доступа к профессии требуют более детальной проработки. Сам же вопрос вступительных взносов мы считаем возможным решить следующим образом. Необходимость содержания юридических консультаций сохраняется, так как через консультации организовано оказание гарантированной государственной юридической помощи. Поэтому мы предлагаем установить добровольный характер вступительного взноса. Адвокат, желающий осуществлять деятельность в юридической консультации, добровольно уплачивает вступительный взнос на развитие материальной базы. Адвокат, осуществляющий деятельность индивидуально или в составе адвокатской конторы, не уплачивает вступительный взнос. Обеспечивается свободный доступ к профессии и одновременно решается вопрос финансирования юридических консультаций. Этот вариант компромиссный, и нам непонятно, почему Минюст его не поддерживает.
Бурное обсуждение происходит по вопросу нахождения на руководящих должностях в органах управления коллегий адвокатов. Депутат П.О. Казанцев снова поднял его на пленарном заседании Мажилиса. Правда ли, что некоторые председатели коллегий находятся на посту по 20–30 лет?
Находятся. Но, во-первых, все они избирались путем открытой и демократичной процедуры. В апреле, например, пройдут очередные выборы президиума коллегии адвокатов г. Астаны. Мы хотим пригласить туда депутатов, чтобы они могли увидеть, как адвокаты выбирают свои органы управления. Никакой подтасовки или принуждения там нет.
Во-вторых, запрет на избрание председателем президиума коллегии адвокатов одного и того же лица более двух сроков подряд введен еще в 2011 г. И после истечения сроков очередных полномочий дальнейшее переизбрание будет невозможным. То есть данный вопрос был решен ранее.
Мы, безусловно, выступаем за ротацию и обновление руководящих кадров адвокатуры. Но те меры, которые нам предлагаются в проекте закона, – это прямое вмешательство в независимость адвокатуры. Они не соответствуют мировому опыту, что на пленарном заседании, между прочим, признал министр юстиции. Он считает, что ограничение нахождения на посту одним сроком – это вынужденная мера в связи с низкой эффективностью работы коллегий адвокатов.
Ограничение времени нахождения на выборных должностях одним сроком не основано на мировом опыте. В большинстве зарубежных стран такие ограничения отсутствуют, либо применяется общепринятое в мировой практике ограничение – не более двух сроков (подряд или в совокупности), либо присутствует требование о периодической ротации части выборного органа. Мы предлагаем установить ограничение нахождения в любых выборных органах управления адвокатуры двумя сроками. Остальные вопросы формирования выборных органов и выборных должностей в адвокатуре нужно оставить в ведении самой адвокатуры.
Также важным моментом является вопрос об избрании председателя Республиканской коллегии адвокатов, в отношении которого проектом предусмотрена крайне недемократичная процедура назначения его из числа председателей территориальных коллегий. Сами адвокаты лишаются возможности влиять на выбор председателя республиканской адвокатской организации.
Надо заметить, что по указанным вопросам мы находим определенное понимание. Депутаты А.С. Мурадов, Б.Т. Кесебаева, С.В. Имашева уже внесли поправки по вопросам сроков полномочий и порядка избрания президиумов. Мы надеемся, что ко второму чтению будет внесена ясность, и нормы проекта в этой части будут соответствовать международным принципам организации адвокатуры.
На пленарном заседании затрагивался вопрос отмены адвокатского ордера. Правда ли, что в каждом президиуме адвокатов сидит «дяденька», который решает, дать ли ордер конкретному адвокату или нет? Правда ли, что клиент сам не может выбрать себе адвоката?
Случаев, когда данная информация подтверждалась, у нас нет. По закону коллегия не может влиять на выбор адвоката, с которым заключается соглашение об оказании юридической помощи. Ордер имеет функцию удостоверения полномочий. Адвокат получает его беспрепятственно. Очень жаль, что разработчик проекта доводит до депутатов Мажилиса недостоверную информацию.
Можно согласиться, что адвокатский ордер – это наследие советской системы адвокатуры. Но давайте к решению этого вопроса подойдем взвешенно и всесторонне.
В рамках встреч в рабочей группе мы услышали, что все правоохранительные органы отрицательно относятся к отмене ордера. Так уж сложилось в нашей практике, что любое полномочие необходимо подтверждать соответствующей бумажкой.
Проект предполагает, что полномочия адвоката будут подтверждаться адвокатским удостоверением и согласием клиента, занесенным в протокол. У наших адвокатов возникают обоснованные опасения о том, что при таком порядке они не смогут попасть на встречу со своим подзащитным в следственный изолятор или в учреждение уголовно-исполнительной системы, пока это им не разрешит соответствующий следователь или чиновник. Таких необоснованных отказов и при наличии ордера достаточно много.
Поэтому, пока мы не получим гарантий, что адвокатское удостоверение является безусловным и безоговорочным основанием для вступления адвоката в дело и встречи со своим подзащитным, мы не готовы обсуждать отмену ордера. Надо заметить, что разработчик прилагает определенные усилия по разрешению этой ситуации. Мы надеемся, что ко второму чтению придем к решению, которое обеспечит беспрепятственное право гражданина на получение помощи адвоката.
Какова ситуация с оказанием юридической помощи pro bono?
То, что работа адвоката в рамках pro bono должна быть добровольной, даже не обсуждается. Никакого принудительного участия в ней проект не будет предусматривать.
Депутаты обратили внимание на странный характер этого института в соответствии с редакцией проекта. В частности на то, что безвозмездная помощь может быть в итоге все-таки быть оплачена. В качестве меры стимулирования, как поясняет разработчик.
Мы в этом плане согласны с депутатами в том, что если уж помощь является безвозмездной, то речь об оплате не идет в любом случае. То есть адвокат по своему решению либо занимается благотворительностью, либо работает в рамках договора о возмездной помощи. И никаких стимулов для добрых дел быть не может.
Видимо, в такой трактовке данный институт и будет включен в проект.
Депутат Ш.А. Отемисов поднял на пленарном заседании вопрос об обоснованности согласования внутренних документов Республиканской коллегии адвокатуры с Министерством юстиции, в частности стандартов качества оказания юридической помощи, правил и стандартов профессионального повышения квалификации адвокатов и других документов, а также формы и описания мантии, удостоверения адвоката. Это актуальный вопрос?
Данный вопрос является одним из самых принципиальных. Установление проектом закона государственного контроля и надзора за адвокатурой, возможности проверок со стороны государства, а также необходимости согласования всех ключевых внутренних документов с Министерством юстиции – это нарушение принципов независимости и самоуправления адвокатуры, установленных международными стандартами, о чем указали в своих замечаниях эксперты ОБСЕ, ООН и ряда других авторитетных международных организаций.
Сокращение объема и характера гарантий адвокатской деятельности, которое предусмотрено проектом, сильно бьет по возможности адвоката осуществлять свою работу в обстановке, свободной от угроз и давления. В связи с этим мы продолжаем борьбу за гарантии деятельности адвокатов и основные начала независимости адвокатуры. Не адвокатам нужен иммунитет от преследования и наказания, а их подзащитным, которые должны быть уверены, что адвокат будет отстаивать их интересы независимо от оказываемого на него давления и без опаски потерять свой адвокатский статус.
В ходе рассмотрения в рабочей группе депутаты А.Т. Перуашев, Б.Т. Кесебаева, Т.И. Сыздыков, С.В. Имашева внесли ряд поправок, направленных на устранение указанных противоречий. И мы надеемся к моменту второго чтения получить указанный перечень норм, соответствующих основным международным стандартам деятельности адвокатуры.
В заключение хотелось бы сказать, что в рамках обсуждения данного законопроекта адвокатура проявила себя единым и слаженным сообществом. Конечно, есть определенные незначительные разногласия, но главное то, что мы научились обсуждать, формулировать и принимать общую позицию. И будем ее отстаивать в дальнейшей работе над проектом.
